Голос ночной птицы - Страница 22

Он приподнял брови, приглашая Вудворда перехватить нить рассказа.

— Да, это так. Мой клерк спас наши шкуры — и это все, что нам удалось спасти. По необходимости нам пришлось оставить весь багаж. О, я с нетерпением жду завтрашнего дня, мистер Бидвелл.

— Магистрат попросил меня послать отряд милиции, чтобы вернуть его земные сокровища, — объяснил Бидвелл двоим своим собеседникам. — А также арестовать этого человека и предать его правосудию.

— Я тоже поеду, — объявил Вудворд. — Я не пропущу удовольствия видеть выражение лица Шоукомба, когда на его руках замкнутся оковы.

— Уилла Шоукомба? — Один из джентльменов — тот, что помоложе, лет тридцати с небольшим, — нахмурился. — Я останавливался как-то у него в таверне, когда ездил в Чарльз-Таун! У меня были подозрения относительно этого человека.

— Они были отнюдь не безосновательны. Более того, он убил магистрата, который ехал сюда две недели назад. Его звали Тимон Кингсбери.

— Позвольте мне вас представить, — сказал Бидвелл. — Магистрат Айзек Вудворд, перед вами Николас Пейн, — он кивнул в сторону молодого человека, и Вудворд пожал протянутую руку Пейна, — и Элиас Гаррик. — Вудворд пожал руку и Гаррику. — Мистер Пейн — капитан нашей милиции. Он возглавит утреннюю экспедицию за мистером Шоукомбом. Вы согласны, Николас?

— Это мой долг, — ответил Пейн, хотя по блеску стальных глаз было очевидно, что он возмущен планами ареста, составленными без его утверждения. — И для меня честь служить вам, магистрат.

— Мистер Гаррик — владелец нашей крупнейшей фермы, — продолжал Бидвелл. — Он также один из первых, кто связал свою судьбу со мной.

— Да, сэр, — подтвердил Гаррик. — Я построил здесь дом в самый первый месяц.

— А! — глянул Бидвелл в сторону двери. — Вот и ваш писец!

Мэтью как раз входил, обутый в башмаки, которые жали ему ноги.

— Добрый вечер, господа, — поздоровался он и сумел выдавить улыбку, хотя был усталым, как собака, и совершенно не расположен к веселой компании. — Простите за опоздание.

— Вам не за что извиняться, — ответил Бидвелл, жестом приглашая его заходить. — Мы как раз слушали историю ваших ночных приключений.

— Я бы назвал их злоключениями, — поправил Мэтью. — Ни за что на свете не хотел бы их повторять.

— Это клерк магистрата, мистер Мэтью Корбетт, — объявил Бидвелл, представил Мэтью Пейну и Гаррику, и снова произошел обмен рукопожатиями. — Я как раз рассказывал магистрату, что мистер Пейн — капитан нашей милиции и должен будет повести…

— …экспедицию для захвата Шоукомба завтра утром, — перебил Пейн. — И, поскольку дорога долгая, мы выйдем прямо на рассвете.

— Это одно удовольствие — подняться рано ради возмездия, сэр, — сказал Вудворд.

— Очень рад. Я найду еще одного-двух человек, чтобы ехать с нами. Следует брать с собой оружие, или вы полагаете, что Шоукомб сдастся без насилия?

— Оружие, — ответил Вудворд. — Непременно оружие.

Разговор перешел на другие темы, особенно о том, что происходит сейчас в Чарльз-Тауне, и потому Мэтью — одетый в белую рубашку, коричневые бриджи и белые чулки — получил возможность бегло рассмотреть Пейна и Гаррика. Капитан милиции был здоровяком роста примерно пять футов десять дюймов. Мэтью дал ему на взгляд около тридцати лет. Длинные волосы песочного цвета Пейн заплетал сзади в косичку, перевязанную черным шнурком. Лицо его было отлично уравновешено длинным носом с тонкой переносицей и густыми светлыми бровями, нависшими над серо-стальными глазами. По телосложению Пейна и экономности его движений Мэтью определил, что это человек серьезный, не чуждый активной жизни и, возможно, завзятый лошадник. Пейн явно не был франтом: его костюм составляли простая серая рубашка, сильно поношенный кожаный камзол, темно-коричневые бриджи, серые чулки и коричневые сапоги.

Гаррик, который слушал существенно больше, чем говорил, произвел на Мэтью впечатление джентльмена приземленного, пятидесятые годы которого вот-вот перейдут в шестидесятые. Был он худ, костляв, лицо со впалыми щеками обожжено и обветрено суровым солнцем прежних лет. Карие глаза смотрели из глубоких орбит, левая бровь рассечена и приподнята вверх шрамом. Седые волосы напомажены и зачесаны строго назад, и одет он был в кремовые бархатные штаны, синюю рубаху и пожелтевший от времени камзол с тем ядовитым оттенком, какой был у некоего испорченного сыра, запах которого Мэтью однажды, по несчастью, вдохнул. Что-то в выражении лица и поведении Гаррика — медленное моргание, неуклюжий и тяжеловесный язык, когда он давал себе труд заговорить, — привели Мэтью к заключению, что этот человек может быть солью земли, но он определенно ограничен в выборе других приправ.

Появилась молодая прислуга-негритянка с подносом, на котором стояли бокалы — настоящий хрусталь, произведший на Вудворда впечатление, поскольку подобные предметы роскоши редко приходилось видеть в этих суровых приграничных колониях, — полные до краев красного вина. Бидвелл стал настойчиво угощать, и никогда не лилось вино в более благодарные глотки, чем глотки магистрата и его клерка.

Хрустальный звон дверного колокольчика доложил о прибытии новых гостей. Еще двое джентльменов вошли в комнату в сопровождении миссис Неттльз, которая тут же удалилась наблюдать за ходом дел в кухне. Вудворд и Мэтью уже были знакомы с Эдуардом Уинстоном, но пришедший с ним человек — прихрамывавший и опирающийся на витую трость с набалдашником из слоновой кости — был им неизвестен.